Сегодня имя Бориса Вахнюка большинству казанцев вряд ли о чем-то говорит. Хотя те, кому сегодня за 50, наверняка помнят веселую песенку популярного в 60 - 70-е годы детского киножурнала "Хочу все знать": "Орешек знаний тверд, но все же мы не привыкли отступать!.."
Автором этого незамысловатого стишка, говорят, был Борис Вахнюк. А еще автором песен в исполнении Аллы Пугачевой: "Спасибо", "Между небом и землей", "Бежала голову сломя", "Успокой", ну и, конечно, "Терема" ("понастроила сама из надежд терема...").
В 70 - 80-е годы прошлого века, во времена расцвета самодеятельной песни, объявления о концертах Вахнюка практически не исчезали с афишных тумб Казани. В стенах Менжинки, киноконцертного зала МЦ голос Бориса Вахнюка звучал, пожалуй, чаще, чем голоса остальных советских бардов...
16 октября нынешнего года Борису Савельевичу исполнилось бы 80. В Москве в ЦДРИ собрались друзья Вахнюка, вспоминали его, пели.
В Казани у Вахнюка тоже остались друзья. Один из самых близких - профессор, член жюри и восьмикратный лауреат фестивалей авторской песни имени Грушина - Владимир Муравьев вспоминает на страницах "Вечерней Казани" о том, каким был Борис Савельевич.
- К сожалению, на юбилейный вечер в Москве мне не удалось попасть - в это время был на международном конгрессе в Берлине. А вспомнить мне есть что. Ведь Бориса я знал с 1971 года...
Из встреч с ним, пожалуй, самой памятной была первая. Сразу после концерта я повез его к себе домой. Моих родителей Стеллу и Юрия (Стелла Владимировна Писарева - бессменный директор музея истории университета, Юрий Васильевич - тогда заместитель председателя Казанского горисполкома) Вахнюк поразил сразу и, как говорится, наповал. Первое, что сделал Борис, придя к нам домой, спросил: "У вас кефир есть?". Родители замялись: ну вроде есть... А мука, яйца? Ну, наверное... "Сейчас будем делать пирог!" - безапелляционно заявил Боря. И начал хозяйничать на кухне. Минут 15 - 20, и обалденный пирог был готов! Я, кстати, сам пек его лет десять. Рецепт пирога носил имя Вахнюка.
* * *
Бориса трудно охарактеризовать однозначно. С одной стороны, тонкий лирик, в каких-то его стихах много и печали, и страдания. А в других - такой позитив! Энергия кипучая! Нет, он был очень многогранный, многоплановый, что ли. А взять его песни, как мы сейчас говорим, с гражданской, патриотической позицией. Помните его автобиографическую песню "Баллада о памяти"?
А тогда мне исполнилось восемь, Наступала по улицам главная Непонятная странная осень В город Игоря и Ярославны... И заканчивается баллада: Д, я помню, и в этом все дело, Хоть и было тогда мне так мало, Не стоял я, как те, под расстрелом И у ставен не падала мама. Да, конечно, и зимы, и лето От меня отдаляют ту осень, Так что, может, и зря я про это, Просто дочке моей скоро восемь.
* * *
Вахнюк, пожалуй, прежде всего был журналистом-песенником. Его репортажи на радиостанции "Юность" в начале 60-х перемежались с песнями собственного сочинения. Это был новый жанр в журналистике, песня-репортаж. А придумал его еще один мой близкий друг Юрий Визбор. Кстати, вместе с Визбором Борис в середине 60-х перебрался в музыкальный журнал "Кругозор". Кто помнит, этот журнал продавали в киосках с приложениями в виде гибких грампластинок.
Как журналист Вахнюк лез, как говорится, в каждую дыру. Однажды, приехав в Казань, буквально заставил меня договориться с моим учителем - профессором Михаилом Семеновичем Сигалом, чтобы тот разрешил поприсутствовать на одной из его операций. Кажется, это была операция на пищеводе. Борис, похоже, вскоре забыл, где он находится, и начал доставать Михаила Семеновича вопросами: а это что, а это? Сигал сначала раздражался, а потом по ходу операции стал рассказывать куда, что...
Так вот про эту хирургическую операцию Вахнюк потом на концертах с таким упоением, так образно рассказывал, показывая, как профессор рассматривал внутренности больного, как руками прощупывал опухоль.
* * *
Наша дружба не ограничивалась совместными концертами. Пожалуй, не было недели, чтобы мы не созванивались, не интересовались друг у друга, как идут дела. В Казань Вахнюк вообще приезжал с удовольствием, по первому зову. Помните, песня у Бори была - "Татарская гармошка":
Гитара на простенке, а рядышком с гитарой Скуластый мой батяня глядит с открытки старой. Копытом по асфальту стучат степные кони... Татарская гармошка играет на балконе.
Украинец, он нет-нет да и говорил, что у него татарские корни.
А еще он был отважным футбольным вратарем. На Грушинском фестивале кроме песен был еще и обязательно футбол. В команде бардов мне доверяли капитанскую повязку, а Борис стоял на воротах. Отчаянно стоял, самоотверженно, надо не надо падал, бросался в ноги...
Как к врачу друзья по бардовской песне, конечно, ко мне обращались. В том числе и Вахнюк. Смотрел я его, у него была язва двенадцатиперстной кишки. Говорил мне, что ему частенько приходится лежать в больнице. И там неуемный Вахнюк выпускал боевой листок - стенгазету "Голос дистрофика".
* * *
Известие о его нелепой, в общем, смерти в июне 2005 года всех шокировало. Автомобиль сбил насмерть его и двух его дочерей... Представляете, он дважды опаздывал на самолеты, которые разбивались. И вот на тебе, в центре города, средь бела дня, переходя дорогу...
Знаком я был больше с первой женой Бориса - Ларисой. Помню их двух дочерей - Олесю и Таню. Помню, как Борис повез меня к себе домой в новую квартиру и мы с ним вдвоем клеили пол из ситца. Гвоздями все это набили, а сверху лаком... В общем, красиво получилось. Вахнюк все себя нахваливал: "Вот приедет Лариска и удивится моей придумке". Кстати, одну из квартир в своей жизни Боря получил благодаря поддержке Аллы Пугачевой. Ходила к мэру, просила за него. Они были очень дружны. Пугачева была и на похоронах Бориса.
* * *
Дом на Лесгафта, где я жил с родителями, в 70-е был "перевалочным пунктом" для моих друзей по самодеятельной песне. Все, кто приезжал в Казань, останавливались у меня. Тогда не принято было жить в гостиницах.
А еще у меня есть блокнот, который я храню с 1970 года. Свои записи в нем оставляли Булат Окуджава, Дмитрий Сухарев, Александр Городницкий, Александр Дольский, Юрий Визбор, Арик Крупп, Татьяна и Сергей Никитины, Станислав Маркевич... Более 40 из них, увы, уже нет в живых. И, конечно же, здесь дружеские импровизации Бориса Вахнюка. Вот, например, его первая запись, сделанная в 1971 году:
Еще одно последнее сказанье, И утром, не погладивши штаны, Уеду я, уеду из Казани, Уеду из Казани я в Челны. А потом приеду снова, сделав крюк, До свидания, Вова, Твой Вахнюк.
Через неделю он возвращается:
Я вернулся из Челнов. Здравствуй, Вова, будь здоров! Или вот еще: Все, что сочиню и спою - Муравью, Предпочту я даже семью - Муравью, Мне попасть бы только в струю Муравью, Всю любовь и нежность мою - Муравью.
Ну и последнее:
Нету парня мировей, чем казанский Муравей. Он местами выше бога. Вероятно, оттого, что всего ужасно много в муравейнике его. По дворцам идут и избам в поводу у Муравья Сам Булат, Никитин, Визбор, Дольский, Вихарев... и я. Самолет расправил плечи, дым турбин раздул зарю, До свидания, до встречи, Муравью я говорю. Нас сведет судьба и случай На одной из ста дорог, и вполне возможно, лучше Пропечется наш пирог. Пусть сухим наш будет порох, Дай нам бог хоть лет по сорок Свято "Кляксами" марать Эту общую тетрадь.
"Пропечется наш пирог"... Это тот самый пирог, про который я вам рассказывал.
Автор: ВК
Источник: www.evening-kazan.ru